В альбом Павлу Вяземскому (семилетнему сыну Петра Вяземского)
Душа моя Павел,
Держись моих правил:
Люби то-то, то-то,
Не делай того-то.
Кажись, это ясно.
Прощай, мой прекрасный.
А.С. Пушкин
1827 г.
Кто эти люди?
Про театр РАМТ у меня уже был повод поговорить, когда я писал отзыв на спектакль «Сын» Юрия Бутусова. Подробнее здесь
Алексей Владимирович Бородин, художественный руководитель РАМТа с 1989 года. Народный артист России, кавалер орденов, госпремий, почетной «Золотой Маски» за вклад в развитие театрального искусства, «Хрустальной Турандот» за ум, честь и совесть… Или так как-то по-другому. Но смысл тот же. Выдающийся театральный деятель, профессор, педагог, режиссер-постановщик.
Алексей Николаевич Варламов, писатель, ректор Литературного института им. А. М. Горького, профессор МГУ, доктор филологических наук. Публикуется с конца восьмидесятых. Роман «Душа моя Павел» был опубликован в 2018 году отдельной книгой, а до этого вышел в журнале «Октябрь». Вот, не думал, что его еще печатают.
Что они делают?
Варламов написал книгу о филфаке МГУ 80-го года, о своей юности. Это не автобиография, но что-то, разумеется близкое опыту автора в облике главного героя проявилось. Павел (Даниил Шперлинг) — парень из закрытого сибирского городка приезжает поступать в главный вуз страны на один из самых непростых факультетов — филологический. Это сейчас на филфаке учатся одни девочки и ботаники. А раньше туда шли только интеллектуалы или такие как Павел и я, любители читать книги. Чему учат на филфаке Павел понимал с трудом, но то, что туда поступают люди читающие, знал твердо.
На экзаменах получил натянутые тройки и должен был либо вернуться на родину, либо уйти в дворники до армии, но счастливый случай свёл его с добрым деканом Музой Мягонькой (Лариса Гребенщикова), и та, подтасовав документы, помогает парню попасть на факультет.
Он отправляется со своим курсом на картошку, и там попадает в компанию старшекурсников-структуралистов. Где царит диссидентская вольница с водкой и опасными разговорами за свободу.
Первая любовь, первое похмелье, первый секс, первое предательство — всё самое свежее, высокого качества, без примесей и ГМО.
Под песни советских и зарубежных композиторов, анекдоты советских остряков и танцы с ведрами. Как и положено на картошке.
Книга Варламова — что-то вроде романа-взросления. Наивный, неискушенный мальчик приезжает в большой город и окисляется. Или нет. Зависит от крепости сплава. Павел Непомялуев — парень крепкий, из таких гвозди делали. Когда была на то установка партии. А сейчас — 1980 год, три месяца как прошла олимпиада в столице, похоронили Высоцкого, из Афганистана приходят цинковые гробы, Макаревич поёт о глупом скворце, год как эмигрировал Довлатов, и всё в стране в глухом застое.
По книге была сделана инсценировка опытным драматургом Полиной Бабушкиной. Сделана настолько точно и аккуратно, что у автора романа не вызвала никаких нареканий. Он ходит с супругой регулярно в театр, и постановкой, говорят, в целом доволен.
Спектакль, понятное дело, не книга. Там свои законы построения сюжета. Поэтому не стоит удивляться тому, что первая реплика главного героя — обращение к невидимому до последней сцены Отцу.
Так мы понимаем, что у героя есть отец, и между ними ведется постоянный скрытый от нас диалог. И это нормально. Кафка отцу писал письма. Христос своего отца умолял не оставлять его. Так и здесь. Ничего экстраординарного или крамольного.
Вообще спектакль при своей кажущейся неподготовленному зрителю «острой» теме диссидентства в стране глухого застоя, получился на редкость милым и безобидным. Старшее поколение умиляется глупым дурачествам своей бесшабашной молодости. Многие, я даже слышал эти разговоры, потому что сам в них участвовал, в перерыве вспоминали свои колхозные выезды, свои загулы и картошки с капустами. И никакой Солженицын, никакой иноагент Макаревич или, как в моём случае, иноагент Гребенщиков с Шевчуком, не смогут из перелистывания семейного альбома выдавить хотя бы мало-мальскую каплю политического пафоса.
А те, кто ждал параллелей с нынешним временем, получил их, но в такой филигранной дозе и с таким подтекстом, что даже опытному эксперту будет сложно заподозрить постановку в неблагонадежности.
Что у них получается?
Получается вечная, с легким ироническим налётом актуальности, история взросления молодого советского человека.
Павел, в переводе с греческого «малый» или «малыш», — искренний и честный парень, комсомолец, мечтающий стать коммунистом, любящий свою Родину так, что даже носит с собой повсюду карту СССР и вешает её над кроватью, как девочки вешали портреты кумиров. И вот этот парень сталкивается с суровой действительностью, где затянувшаяся до неприличия поездка в колхоз — меньшее из случившихся с ним … приключений. Скажем так.
Студенты рассказывают ему политические анекдоты, накачивают водкой, алкаш дядя Лёша подсовывает «Арихипелаг ГУЛАГ» в издевательской обложке «Острова сокровищ». В результате Павел достойно проходит несколько серьезных испытаний, и заслуженно добивается признания и уважения старшекурсников и симпатии первых красавиц факультета.
Но остается самим собой. Таким же честным и прямым. Сцена, где он жмёт снисходительно руку стукачу Дионисию (Алексей Весёлкин мл), вовсе не означает того, что он смирился с правилами игры лукавой системы. Он просто принял сам факт того, что люди, когда им чего-то очень хочется, способны на некрасивые поступки. Ну, мечтает человек уехать в Финляндию, вырос на финских сказках, хочет для этого попасть в финскую языковую группу, простим ему маленькое предательство. Или девушка Алёна (Яна Палецкая) с явно сбитыми ценностными ориентирами, мечтающая о Париже и красивой жизни. Простим ей её фривольный образ жизни. Слаб человек.
А Павел, несмотря на глаза на мокром месте, на шмыгающий нос, несмотря на сомнения и горькие открытия о несовершенстве мироустройства, всё равно остаётся Душой-человеком. Советским Христом, которого Советский Бог-отец во френче и почти шинели старого большевика спускает на эту грешную 1/6 часть суши спасти заблудших овец своих отбившихся от генеральной линии партии.
Что видит зритель?
Зритель видит то, что ему хочется видеть. Этот спектакль — прекрасный пример театра для всех. Когда каждый получает ровно то, что ему надо. Кто хотел убедиться в негодяйстве и бездарности застоя, убедился. Кто хотел умилиться воспоминаниям, умилился. Кто хотел поддержки и утешения в режиме царя Соломона, получил её сполна. Всё было, и всё пройдёт. Хранители скреп увидели скрепы, разрушители основ, убедились в их уязвимости.
И в этом чудесном эффекте театрального зеркала кроется очень опасная вещь. Свобода интерпретаций снимает напряжение, обезболивает. Доктор, это же не рак, это просто мозоль? Конечно, мозоль! Когда человек испытывает резкую боль или страх, такая блокада — спасение. Она снимает симптомы. Но не лечит. И болезнь переходит в хроническую стадию. В которой любые обострения мы уже по привычке гасим дозой высокомерного цинизма и снисходительной иронии.
Смиряясь с тем, что не получается отделить зерна от плевел, смешиваем в одну кучу Сталина, Сталинград, Гагарина, ГУЛАГ, Высоцкого и олимпийского мишку, «Юнону и Авось» и 25-й съезд партии. И говорим — это наша страна, наша история. Ну, как её не любить?! Как будто без ГУЛАГА и Сталина у нас и Родины никакой нет…
Ну не знаю. «Бог есть свет, и нет в нём никакой тьмы». (Первое соборное послание Святого Апостола Иоанна Богослова (1:5). Кажись, это ясно?
Фото Андрея Парфёнова
ШКАЛА ГАРМОНИИ (авторская разработка авторов портала gorsovety.ru)
Для людей, которые любят конкретику, и которым некогда читать большие тексты рецензий.
Оценка спектакля (художественного произведения) по нескольким критериям по шкале от 1 до 10
- Оригинальность – (1- нет, 5 – где-то я такое видел, 7 – раньше я такого не видел 10- что это было?) – 6
- Яркость (декорации, спецэффекты) – 1-нет, 5 – симпатичненько так, 7- хорошо прям, 10- вау!) – 7
- Трогательность (эмоциональность) (1 – нет, 5 – мурашки(одобрительный смех), 7- пощипывает глаза(смех без контроля), 10 – заплакал) – 5
- Катарсис (1 –нет, 5 – задумался о вечном, 7- еще раз задумался о вечном 10- переосмыслил всю свою жизнь) – 5
- Художественная ценность (1 – нет, 5 – а в этом что-то есть, 7 – в этом точно что-то есть, 10 – шедевр) –8
- Историческая ценность (1 – нет, 5 – возможно, 7 – более чем возможно, 10 – однозначно есть)- 8
- Посоветовать другим (1-нет, 5 – если других дел нет, 7- сходите, обсудим, 10 – обязательно идти) –10
Средний бал – 7,0 (1 – в топку вместе с рецензией, 5 – это интересно, 7 – надо идти, 10 – так не бывает!)
