«Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?»
Книга Иова, гл.2
Чехов/Корш, Бычков/Иванов
Прежде чем говорить о своих впечатлениях о спектакле, хотелось бы поделиться с вами рассуждением о причудливых узорах исторических параллелей, которые сближают казалось бы совершенно разные судьбы, характеры и события.
Начнем с того, что для Чехова пьеса «Иванов» была дебютом в драматургии. Написал он её в 1887 году практически по заказу Фёдора Корша, владельца Русского драматического театра в Москве. Чехову было 27 лет, молодой, горячий, любящий театр. Он разнёс очередную легкомысленную пьеску в театре Корша, и тот взял молодого автора на слабо. Критиковать, мол, вы все умельцы, а вы взяли бы да написали своё. И Чехов закусился. Своего «Иванова» он написал за 2 недели. Его очень быстро, чуть не за пять репетиций, поставили. И в результате — скандальный успех, шиканье и сдвигание кресел вперемешку с овациями. Для театра лёгких комедий этот груз оказался не по плечу. «Иванов» выдержал пять постановок в первом сезоне, а потом, спустя годы, периодически всплывал с разными актёрами в главных ролях.
С большим успехом и прибылями в театре Корша шли водевили Чехова «Медведь» и «Предложение». «Кормильцы», как их называл сам Чехов.
Это много позже появилась «Чайка», «Дядя Ваня», «Три сестры» и МХТ Станиславского, где гений автора нашел достойных театральных соавторов.
А начиналось всё со скандального успеха, бестолковой труппы, не способной понять что и зачем написал для них автор. Для Чехова драматурга всё начиналось с фразы: «Противно, хотя пьеса имела солидный успех» (из письма брату)
И вот такую пьесу берёт в работу Михаил Бычков. Человек, переживающий довольно сложные времена. И связано это не только с увольнением с поста худрука Камерного театра, который он создавал и которому отдал 30 лет своей жизни, но и с общим каким-то затянувшимся творческим кризисом. На протяжении которого он продолжал работать, тянуть свою лямку, строить один из лучших театров России и не позволять себе раскваситься и потерять лицо.
Почему именно «Иванов»? Написанная «нечаянно» пьеса, обозначенная в начале как комедия, ставшая впоследствии драмой. С совсем не геройским героем, дрейфующим между скучающим Фаустом и обреченным Гамлетом. Уставшим, непонятым, надломленным и до жути занудным человеком.
Чехов входил в мир театра со своей первой пьесой, открывая его для себя, открывая себя для русской сцены. Входил болезненно, нервно. Были даже мысли сжечь пьесу, потому что её никто не мог понять. А когда спустя годы, Станиславский задумал поставить «Иванова» на сцене МХТ, Чехов категорически запретил это делать.
Театр Корша, воплощающий всё, что Чехов терпеть не мог в театральном искусстве, его пошлость, позу и штампы, спровоцировал появление на свет не очень смешной комедии, которая стала началом новой эры в мировой драматургии.
Получается , что обращаясь к этой пьесе, Михаил Бычков, будто бы возвращается к самому началу. Заново изобретает театр и ищет себя в нём. Вместе с героями пьесы дрейфуя от комедии в четырех действиях и пяти картинах к драме, а вернее — трагедии. В её классическом, эсхиловском обречённом варианте.
«Если пьеса пойдет не с тем распределением ролей, какое я сделал, то она погибнет»
Так писал Антон Чехов брату. Нам эта цитата нужна, чтобы подтвердить простую мысль — роль артистов в успехе постановки весьма велика. Сам Чехов считал, что в пьесе 5 ударных мужских и две женские роли. И артистов для них подбирал сам. В нашей ситуации режиссер Бычков сделал такой выбор: Иванов — Андрей Новиков/ Вячеслав Гардер, граф Шабельский — Камиль Тукаев, Лебедев — Юрий Овчинников, доктор Львов — Олег Луконин/Андрей Аверьянов, управляющий Боркин — Георгий Яковлев/Михаил Гостев
Анна Петровна, жена Иванова — Марина Погорельцева, Саша, дочь Лебедева — Анастасия Павлюкова.
Поскольку в труппе Камерного нет артистов второго ряда, то стоит назвать и остальных участников. В роли Зинаиды Савишны Лебедевой — Наталья Шевченко, в роли вдовы Бабакиной — Милена Хорошко, в роли слуги Гаврилы — Василий Шумский.
Знатоки наверняка обратили внимание на двух легионеров, представляющих театр драмы им. Кольцова. На главную роль Николая Иванова был приглашен Вячеслав Гардер, а на роль вдовы Бабакиной — Милена Хорошко. Мощное, надо сказать, усиление. Несмотря на то, что я видел спектакль с Новиковым, осмелюсь предположить, что Гардер, как минимум, не хуже.
Распределение ролей у Бычкова близко к идеальному. А это значит, что пьеса не погибла. Не буду утверждать, что всё было понято так, как хотел автор. Но кому сейчас есть дело до того, чего он хотел. Есть материал, есть его читатель и интерпретатор. И мы, зрители. Постановщик прочитал пьесу и на её основе создал спектакль. Свой мир, со своими тараканами, звуками, паузами и интонациями. И мы смотрим, слушаем, ощущаем как бьется и болит сердце художника здесь и и сейчас. Чехов и его текст, как записанные ноты, а как зазвучат они, и что мы услышим, зависит от инструментов и исполнителей. И дирижера, конечно.
Фабула проста — мужчина средних лет переживает духовный кризис. Новатор и смельчак по молодости он женится на иноверке-еврейке вопреки воле её родителей, пытается преуспеть в сельском хозяйстве, но в итоге устаёт и теряет весь свой энтузиазм. Последняя надежда на новую любовь оборачивается скандалом и семейной трагедией. Свадьба заканчивается самоубийством героя. Это спойлер. Извините!
Новиков в роли Иванова напоминает иногда Астрова из «Дяди Вани». Уставший, озлобленный умник, потерявший интерес к жизни. Только разочаровавшийся в людях Астров сажал леса, верил в будущее, а наш Иванов уже ни во что не верит, он погряз в своей жизни, как телёнок в болоте. Дергается из последних сил по инерции и увязает всё глубже.
Герой спектакля не просто несчастный человек, он обречен судьбой на муки. Как Эдип. Человек-тень, приговоренный жить среди людей, страдать, тащить на себе тонны обязательств без надежды «отдохнуть и увидеть небо в алмазах».
И потому, на мой взгляд больше, чем сам герой, альтер-эго автора в этом спектакле — музыка. Цикл песен Франца Шуберта «Зимний путь». «Венок жутких песен», — как его называл сам композитор. Каждая из этих песен — мрачные ступени в ад одинокого и разочарованного человека. Пережившего большую любовь и одиночество.
Начинается спектакль с мрачной увертюры, в которой главный герой под одну из «жутких» песен Шуберта совершает какие-то странные движения, будто пытается вырваться из волшебного круга света, лишающего его воли и свободы. Песня эта называется «Водный поток». Я не поленился прочитал перевод. Но и без этого понятно, что дела у человека не фонтан. А именно — поток. Который несёт куда-то медленно и неотвратимо. Что особенно страшно.
А завершается спектакль Бычкова песней «Шарманщик». Посланием уходящего героя миру, в котором нет ему места.
Троица смешных героев. Чеховские Трус, Балбес и Бывалый в исполнении Камиля Тукаева, Юрия Овчинникова и Георгия Яковлева — чудесный и уморительный противовес, не дающий всей истории завалиться на бок. Чеховские пьесы полны юмора, вкусного, ощутимого, весомого. Эта составляющая делает материал по-настоящему живым, приземляет его. Иначе бы были сплошные «жуткие песни» и скрежет зубовный.
После рассуждений об идеальной закуске мы с супругой не удержались и поехали в супермаркет за красной икрой с солеными огурцами. Такова сила искусства!
По поводу остальных артистов можно смело сказать, что это крепкая работа настоящих профессионалов. Не в обиду остальным выделю Анастасию Павлюкову и Милену Хорошко. То, что Луконин, Шумский, Шевченко и Марина Погорельцева хорошие артисты, мы давно знаем. Интересно было увидеть, как влилась в сыгранный ансамбль Милена Хорошко, которую я видел только в роли Дуняши в «Вишневом саде» театра драмы.
И как выросла в профессиональном плане Анастасия Павлюкова. Сыграть на полутонах влюбленного, но сомневающегося, уставшего человека, который пытается найти баланс между нежностью и раздражением, это не всякий сможет. У восходящей звезды Камерного театра это получилось необыкновенно трогательно и убедительно. Браво!
«Проснулась во мне моя молодость, заговорил прежний Иванов!»
Последний на сегодняшний день спектакль Михаила Бычкова в Камерном производит впечатление какого-то прорыва, освобождения. Через уничтожение, через смерть. Конечно, это смерть театральная. Это метафора. Но в театре нет ничего убедительнее метафоры. Натурализм чужд поэтике Михаила Бычкова. Хотя он очень предметен и точен в деталях, жестах и интонациях. Герой его умирает бесконечно долго, страшно и странно. Из одной чеховской ремарки ( «Отбегает в стороны и застреливается») вырастает целое действо, вводящее в какой-то транс весь зрительный зал.
Мощный аккорд, выводящий за границы текста Чехова всю историю, которая на наших глазах превращалась во что-то вроде оперной мистерии. Где всё, конечно, по-настоящему, но настолько преувеличено, что ты поневоле вместо страха начинаешь испытывать почти неприличный для этих обстоятельств эстетический кайф. Смерть героя становится актом искусства. Страшным и красивым одновременно. Как «Страшный суд» Иеронима Босха или «Святой Себастьян» Тициана.
Так смешать краски и эмоции, чтобы у тебя сжималось сердце от жалости и горя и при этом ты ощущал радость от того, насколько остро, точно и мощно изображено это горе, могут только гениальные художники.
Такое я видел в «Дяде Ване», лучшем на мой взгляд, спектакле Михаила Бычкова, после которого я расчувствовался настолько, что принес извинения выдающемуся российскому режиссёру за все свои сомнения и упрёки.
Иванов умирая возвращается, оживает, обретает свою молодость. И это для него единственный выход, чтобы остаться собой. Как у барона Мюнхгаузена. Иначе ты — садовник Мюллер, Николаша…
То, что сделал Бычков этим спектаклем сродни тому, что сделал Иванов. Он убил уставшего, измученного, разочаровавшегося себя. И убил так убедительно и мощно, что, когда мы встали с аплодисментами, у меня невольно вырвалось: «Бычков вернулся!». Так и сказал. Жена не даст соврать.
Фото Андрея Парфёнова и Алексея Бычкова
ШКАЛА ГАРМОНИИ (авторская разработка авторов портала gorsovety.ru)
Для людей, которые любят конкретику, и которым некогда читать большие тексты рецензий.
Оценка спектакля (художественного произведения) по нескольким критериям по шкале от 1 до 10
- Оригинальность – (1- нет, 5 – где-то я такое видел, 7 – раньше я такого не видел 10- что это было?) – 6
- Яркость (декорации, спецэффекты) – 1-нет, 5 – симпатичненько так, 7- хорошо прям, 10- вау!) – 8
- Трогательность (эмоциональность) (1 – нет, 5 – мурашки(одобрительный смех), 7- пощипывает глаза(смех без контроля), 10 – заплакал) – 8
- Катарсис (1 –нет, 5 – задумался о вечном, 7- еще раз задумался о вечном 10- переосмыслил всю свою жизнь) – 7
- Художественная ценность (1 – нет, 5 – а в этом что-то есть, 7 – в этом точно что-то есть, 10 – шедевр) – 8
- Историческая ценность (1 – нет, 5 – возможно, 7 – более чем возможно, 10 – однозначно есть)- 7
- Посоветовать другим (1-нет, 5 – если других дел нет, 7- сходите, обсудим, 10 – обязательно идти) – 9
Средний бал – 7,6 (1 – в топку вместе с рецензией, 2- ну, не так всё страшно, 3- почему бы и нет, 5 – это интересно, 7 – надо идти, 10 – так не бывает!)
