Вчера я был на пресс-показе спектакля «Бумажный солдатик» в театре драмы. И еще побывал на пресс-конференции, посвященной открытию нового театрального сезона. Эти два события идут один за другим. Сначала пресс-конференция, потом на сладкое спектакль. В двух словах скажу о первой части обязательной программы. Она получилась никакая. Худрук Владимир Сергеевич Петров рассказал о планах на постановку Короля Лира одним из приглашенных режиссеров, о желании поставить пару современных авторов самому, проблемах с авторскими правами, о масках, санитайзерах и социальной дистанции в одно кресло. Спикеров было четверо – артисты, исполняющие главные роли в новом спектакле Егор Казаченко (Женя Колышкин) и Ирина Сорокина (Женечка Земляникина), худрук театра Владимир Петров и режиссер Никита Рак. Рак что-то рассказал о том, как долго они работали, какой молодец Егор Казаченко и вообще все молодцы. Включая Булата Окуджаву, автора повести «Будь здоров, школяр!» и песен, в обилии звучавших на протяжении всей постановки. Что ожидаемо.
Я повесть Окуджавы к стыду своему не читал, поэтому мало понимал, о чем можно спрашивать артистов и режиссера, сделавших еще пока неизвестно что по неизвестному материалу. Из релиза тоже не понятно, что это за повесть. Там хорошо понятно, что постановка посвящается 75-летию победы и что Окуджава писал повесть о себе, «мальчишке в солдатской шинели». И всё. Что тут можно спросить? Служил ли Никита Рак в армии и в каких войсках? Кстати, хорошая идея. Для следующей пресс-конференции…
Поэтому разговор не задался. Мы попрепирались вяло с Владимиром Сергеевичем по поводу развлекательного и концептуального театра. Петров считает, что людям надо дать отдохнуть и расслабиться в театре, поэтому веселые и легкие спектакли нужны. Так же, как и серьезные, глубокие, концептуальные. Фундаментальные типа. Я же считаю, что театр – не цирк. Вернее, он все вместе и цирк тоже. Но он никогда не может быть просто цирком. Что антрепризы для заслуженных и водевили для ржача – не искусство, а кич, разрушающий таинство театрального искусства. Аргумент – у нас и так трудная жизнь, дайте нам отдохнуть – слабый, жлобский и опасный для любого художника. Но. Спорить я не стал. Вроде не для того собрались. «Бумажный солдатик» нас ждал.
И вот сидят два главных артиста нового спектакля, молчат. И мы молчим. Потому что не знаем, о чем их нужно спрашивать. Вот сейчас я знаю, о чем бы их спросил. А до спектакля не знал. Про пандемию? Было. Про войну? Не понятно, как.
И вот пошли мы все в малый зал смотреть спектакль, который так и не понял концептуальный он или развлекательный.
Что можно сказать? После первых же тактов стало понятно, что это «Женя, Женечка и «Катюша» Владимира Мотыля, режиссера «Белого солнца пустыни». И что это такой замах на такой материал, что стало даже как-то не по себе. Один из любимых мною с детства фильмов с пронзительным Олегом Далем в роли Колышкина и «Каплями датского короля» (музыка И. Шварц, слова Окуджавы на секундочку).
Что получилось?
На мой взгляд вышло точно не скучно и не провально. Чего я очень опасался. Все-таки тень Даля витала над сценой и под сиденьями малого зала. Когда артист Казаченко, запертый за провинность в сарае, кричал Женечке в телефонную трубку: «Я лицо твоё видеть хочу!» слышалась фирменная далевская интонация. Может померещилось? И вообще проекция любимого фильма накладывалась, светилась на лицах героев и часто отвлекала от того, что происходило на сцене.
Повторять опыт великих – занятие опасное. Понимая это, режиссер Рак, видимо решил отстроиться неким особенным концептом, который должен был превратить историю, известную нам по фильму в театр. Поэтому – все герои в штатском, на сцене две школьные парты. По идее они вроде довоенные, но я за такой сидел в первом классе. Так что обычные парты, старые только. И вот эти две парты играли роль грузовика, «катюши», блиндажа и всего остального. На них можно было сидеть, лежать, дрожать и прятаться. Ну такая метафора – мирные предметы трансформируются в войну. Неуклюже, корявенько, неудобно. Но трансформируются они в сознании режиссера и актеров, наверное, а в моем нет, не трансформируются. Так же, как и штатские пиджаки не внушают мне никаких чувств. А должны бы. Вот мальчишки, школьники, какие из них вояки? Такой должен быть эффект наверное – несочетание, диссонанс. Мирного по форме и военного, страшного по содержанию.
Но вот лично на меня это не произвело никакого впечатления. Я принял это как условие игры, понял зачем это надо. Ну и всё.
Ни постоянные включения голоса Окуджавы, голоса автора, читающего свою повесть от первого лица, ни музыкальные вставки, идущие фоном или превращающие всё на сцене в мюзикл, не смогло вовлечь меня как зрителя настолько, чтобы я перестал наблюдать.
Мне было интересно наблюдать за игрой артистов, смотреть возьмет он или она эту ноту или нет. Как решат они в условиях театральной сцены последнее свидание Жени и Женечки? Какой будет финал? Мне было интересно…
Но не более того.
Поговорим об артистах
Кстати, возвращаясь к вечному драмтеатровскому тезису «артисты у нас хорошие», хотел бы отдельно по каждой роли сказать пару слов.
Егор Казаченко (Женя Колышкин), на моей памяти первая главная роль этого артиста. Я видел его в «Гамлете» и «Тиле», где он погоды не портит, но разницы не делает. Представить себе в роли Горацио или пьяного монаха какого-то другого артиста из труппы театра драмы можно легко. Колышкин – стопроцентное попадание в природу артиста. Повторюсь, это Колышкин попал в Казаченко, а не наоборот.
На пресс-конференции Никита Рак сказал, что Егор стал большим артистом и ему уже есть, что сказать. Вообще, стоит отметить, как умно и глубоко говорит режиссер Рак. Славно говорит, так что невольно увлекаешься его идеей, его представлением того, как это будет. Я за собой ловлю это ощущение уже в третий раз: после пресс-коференций перед «Месяцем в деревне», «Солнечной линией» и вот сейчас. Но когда ты смотришь на сцену ты видишь то, что видишь. Ожидание праздника оказывается круче самого праздника.
Так вот, попадание роли в артиста есть, а высказывания нет. Почему так получается? Не знаю, не могу объяснить. Не умею это делать так ладно и стройно, как Никита Рак. Не получился из главного героя «бумажный солдат». Кстати, посмотрите фильм Алексея Германа младшего с таким же почти названием. Там история хрупкого, обреченного героя рифмуется со знаменитой песней Булата Шалвовича так, что под ложечкой сосет. Без прямого цитирования, которое метафору превращает в веселые картинки, жзл, школьное сочинение, где без упоминания первоисточника тема не считается раскрытой полностью.
Вина ли это Егора Казаченко? Точно нет. Егор – хороший артист.
Женю Земляникину играет Ирина Сорокина. Красивая женщина. Жаль, что не увидел её в «Месяце в деревне». Там она тоже играла красивую женщину. Интересно было бы посмотреть, как? Здесь Ирина в самом начале предстает перед нами в прологе какой-то строгой училкой в очках с программным заявлением по поводу того, какие из этих мальчишек воины. Потом училка превращается в связистку Женечку, за которой увивается ловелас Лёша (Дамир Миркамилов) и полковник, похожий на Бернеса (Роман Слатвинский) и в которую, собственно, влюбляется наш герой Колышкин.
Земляникина при этом в исполнении Ирины получается нарочито хамоватая. Она, конечно, девушка простая, не университетская штучка. Но и не жлобиха какая-то. Это я по фильму сужу, повесть не читал. Так что всё может быть.
Разговаривает она грубовато с интонацией машметовской шпаны. Так взрослые изображают молодых рэперов. Утрируя. Т.е. смею предположить, что красивой взрослой женщине изображать молодую пэтэушницу тяжело. Или это такой рисунок роли, предложенный режиссером. Вот сейчас ты – хамка, а когда он тебя поцелует, превратишься в ангела. И все ахнут! Вот что любовь животворящая с людьми вытворяет. Чудо, короче.
Ирина действительно заговорила нормально в самом конце, когда уже развязка была неизбежной, и понять, хорошая ли она актриса, было уже поздновато.
Дамир Миркамилов – хороший артист. Роль фронтового донжуана получилась убедительной и даже более выпуклой, чем в фильме. Не случайно именно он перехватывает умирающую Земляникину и уносит её со сцены. Наблюдать за его работой очень интересно. И в «Тиле» и в «Солдатике» у него функция протагониста главного героя, если так можно выразиться. Продолжателя, последователя. Будем следить за работой этого артиста. Уверен, ему точно есть, что сказать.
Игорь Болдышев. Тоже очень хороший артист. Но без ролей, в которых он мог бы раскрыться максимально. По крайней мере, я таких не видел. Подкаблучник-генерал в «Тиле» — это круть. Грузин в «Бумажном солдатике» — не «Оскар» за второстепенную роль, но и не «Золотая малина». Так скажем.
Артур Платов, Денис Кулиничев и Роман Слатвинский, три просто замечательных артиста. Без ярких главных ролей. Увы. Но в театре и в кино есть такой зверь – амплуа. Радость и беда каждого хорошего артиста. С одной стороны, без работы не останешься – громкий и старательный простак, дурак с инициативой или человек из народа всегда востребован особенно в театре, где любят дать отдохнуть уставшим воронежцам. С другой – это вечное ограничение не даст воспарить, не даст свободы творчества, которая, подозреваю, манит любого хорошего ремесленника от искусства. Ну, вот скажем, мечтал ли Михаил Кокшенов, сыгравший Захара у Мотыля и сотни таких же захаров у других хороших режиссеров о Гамлете или Макбете? Вопрос простой и сложный. Особенно, если мечтал…
Я не могу назвать себя поклонником таланта Слатвинского, Кулиничева и Платова. Скорее наоборот. Но, признаюсь честно, в этом спектакле все трое смотрелись органично и никаких негативных эмоций не вызывали. Слатвинский еще и прекрасно поёт. Не хуже Бернеса.
Александр Рубан и Анастасия Климушкина – артисты хорошие. Точка.
Вывод: людям, не смотревшим фильм Мотыля, будет проще и легче. Отдохнуть, посмеяться, всплакнуть в финале, потому что ВНИМАНИЕ СПОЙЛЕР возлюбленная Колышкина Женя Земляникина умирает от пули недобитого фашиста. А когда умирает красивая женщина волей-неволей взгрустнется. Даже если это понарошку…
ШКАЛА ГАРМОНИИ (авторская разработка авторов портала gorsovety.ru)
Для людей, которые любят конкретику, и которым некогда читать большие тексты рецензий.
Оценка спектакля (художественного произведения) по нескольким критериям по шкале от 1 до 10
- Оригинальность – (1- нет, 5 – где-то я такое видел, 7 – раньше я такого не видел 10- что это было?) – 5
- Яркость (декорации, спецэффекты) – 1-нет, 5 – симпатичненько так, 7- хорошо прям, 10- вау!) – 5
- Трогательность (эмоциональность) (1 – нет, 5 – мурашки(одобрительный смех), 7- пощипывает глаза(смех без контроля), 10 – заплакал) – 4
- Катарсис (1 –нет, 5 – задумался о вечном, 7- еще раз задумался о вечном 10- переосмыслил всю свою жизнь) – 4
- Художественная ценность (1 – нет, 5 – а в этом что-то есть, 7 – в этом точно что-то есть, 10 – шедевр) – 6
- Историческая ценность (1 – нет, 5 – возможно, 7 – более чем возможно, 10 – однозначно есть)- 5
- Посоветовать другим (1-нет, 5 – если других дел нет, 7- сходите, обсудим, 10 – обязательно идти) – 6
Средний бал – 5 (1 – в топку вместе с рецензией, 5 – это интересно, 7 – надо идти, 10 – так не бывает!)
