«Дядя Ваня» — для меня спектакль революционный, судьбоносный даже. Три года назад «Дядя Ваня» Римаса Туминаса заново влюбил меня в театр. Как будто капелька свежей крови оживила моё иссохшее чувство.
Студентом я любил это искусство нежной юношеской любовью. Мы ездили в Москву с друзьями и как-то умудрялись попасть на спектакли Современника, Ленкома почти без денег.
Мы мотались в Березовую рощу на постановки наших ровесников из Института Искусств. Ходили в Молодежный театр в Орленок. Сами что-то сочиняли и ставили…
Но потом как-то всё потухло. Мы повзрослели, обленились, театр стал чем-то обязательным, как школьная программа. «Щелкунчик» на Новый год для детей и всё.
Камерный казался мне каким-то вычурным и громоздким, драма скучной и тяжеловесной, ТЮЗ крикливым, Кукольный кукольным. И стали важнейшими из искусств для меня – кино и литература. Я с удовольствием читал пьесы Чехова, Шекспира и Стриндберга и совершенно не интересовался их сценическими воплощениями.
Пока, повторюсь, не увидел Туминаса. Что-то во мне щелкнуло. И я понял, какого счастья я сам себя лишал все эти годы.
Я не считаю себя знатоком, театралом или, не дай боже, критиком. Я просто внимательный зритель, повзрослевший Питер Пэн, пытающийся вспомнить всё и научится летать, как раньше.
Иногда, очень не часто, это случается. На постановках воронежских режиссеров до сей поры не было ни разу. И вот на тебе!
Всё, что доселе вызывало во мне раздражение и досаду у Бычкова, все эти игры с советским прошлым, хореографическая точность движений, рваный нарастающий ритм, кинематографичность и завершенность – ровно всё это вдруг заиграло такими красками и звуками, так отозвалось и обезоружило, что после спектакля у меня не было слов для фейсбука. Я просто извинился перед Михаилом Владимировичем за все свои рецензии и заметки. И поблагодарил его за настоящий театр.
Настало время для спокойного разговора. Чем же так хорош этот спектакль, и почему я считаю его лучшим в репертуаре воронежских театров. Это моё мнение, все совпадения с вашим можно считать случайным и непреднамеренным.
Во-первых…
С самых первых секунд мы начинаем слышать настроение спектакля, видеть его цвет, его оттенки и даже, не поверите, чувствовать эту какую-то осеннюю прелую промозглость, обонять её.
Это наш опыт, наша история – спил нашей жизни, которую мы начинаем читать по годовым кольцам на пеньках. Всё здесь какое-то сколоченное добротно, но грубо. Так, что как будто царапает, пачкает нежных хозяев поместья, ставшего похожим у Бычкова на дачу или турбазу в межсезонье. Когда уже все уехали и нужно как-то готовиться к долгой и тоскливой зиме.
Сонечка поет тоненьким звонким голоском «Заповедный мотив, заповедная даль», сидя на верхнем ярусе деревянного двухэтажного лежака. Язык не поворачивается назвать это кроватью. И ты – бац и там! В этой странной заповедной дали, где решаются судьбы, и жизнь проворачивает свои жернова.
Во-вторых…
Работа актеров – отдельная тема, в которой нельзя обойтись общими словами. Бычков сумел в этом спектакле найти баланс между амплуа и живым человеком, между изобретением истории и её воплощением в теле актера. Без ниточек, без диктата, когда артист гениально делает то, что ему сказали, не разделяя и не понимая судьбы своего героя. Делает, потому что умеет, это его работа. И зритель очень чувствует эти моменты. Чуткий зритель.
Вот смотрите, у Бычкова каждый актер – Андрей Новиков (Астров), Юрий Овчинников (Профессор Серебряков), Надежда Азоркина-Васильева (Елена Андреевна), Татьяна Бабенкова (Сонечка), Татьяна Сезоненко (Мария Васильевна, мать Войницкого ), Андрей Мирошников (Вафля), Татьяна Чернявская (няня Марина), Георгий Яковлев (работник) и, конечно, сам дядя Ваня ( Камиль Тукаев) – это маленькая история, глубокая или не очень, страшная, смешная, наивная и трогательная. Как и в тексте Чехова. Как в жизни.
При этом нет эпизодических, неважных историй. Каждая что-то значит, как-то влияет на общую картину несчастья, сырости и неуюта, которые отступают на мгновения со звуками беловежского трубного гимна.
Новиков вроде бы такой как всегда, очень узнаваемый, кажется, что Астров для него – роль по размеру: росту и весу. Но есть в нем какая-то неожиданная хрупкость. Циник с душой неуверенного ребенка. В некоторых постановках фраза Астрова «не люблю людей» и весь его монолог в разговоре с Соней звучит либо глухо и бесчувственно, либо озлобленно вызывающе. У Новикова это досада, почти ребяческая обида на непонимание того, что ему близко и важно.
Дядя Ваня в исполнении Камиля Тукаева – чистое наслаждение. Смешной, трогательный, несчастный человек. На склоне лет переживающий свою первую любовь, которая делает его похожим на неуклюжего мальчишку, способного на отчаянные поступки и обреченного быть несамостоятельным в своих решениях и делах.
Вафля в исполнении Андрея Мирошникова – это лучший Вафля из тех, кого я видел до сих пор. Это какой-то домовой, прибившийся к семье, как те невидимые собаки, которых он постоянно кормит. В нем огромная скрытая сила, даже мощь, которую ему приходится постоянно сдерживать, чтобы не натворить бед. Это такой контуженный отставник, повидавший виды и не желающий быть в эпицентре конфликта. Вафля, зажимающий под мышкой мычащего от бессилия Астрова со словами: «Говорят же тебе, дружочек, в доме все спят» выглядит очень смешно и страшно. Он как будто взрослый мужчина, попавший в компанию сорванцов. Не очень умный, но понимающий по чем фунт лиха.
Все хороши, все прекрасны. Но Сонечка Татьяны Бабенковой – это, ребята, просто космос.
Инженю – это такое театральное амплуа наивной девушки. Обычно Соня – инженю и есть. Но тут она еще и очень смешная, девочка-клоун. И в этой ядерной смеси наивности, искренности и клоунады рождается что-то настолько трогательное и милое, что трудно удержать слезы на последних её словах о том, что «Мы отдохнём, мы услышим ангелов, мы увидим всё небо в алмазах!».
И дело даже не в слезах, бог с ними, а в какой-то щемящей жалости к этим нежным людям, к себе, к этому нескладному миру и своей вечной и несбыточной надежде на лучшую жизнь.
Все актерские работы в этом спектакле точны и выверены. Профессор Серебряков – ещё один ребёнок, избалованный и капризный с ученой степенью и подагрой, Елена Андреевна в купальнике и шубе, Мария Васильевна в вечной беретке, которая вместе с подушками в ее руках маскируют давно сбрендившую старуху, няня Марина – домовой в женском обличии, создающая с Вафлей Мирошникова забавный тандем хранителей дышащего на ладан домашнего очага.
Работник, какой-то шекспировский эльф, дух леса, вестник иного мира, умеющий играть на трубе тот самый гимн, дающий надежду об ангелах и алмазах.
Это сказка. Это театр.
В — третьих…
Должен быть еще хотя бы один, третий аргумент в пользу спектакля Михаила Бычкова. И он у меня есть.
Режиссер Дмитрий Крымов на встрече со зрителями на прошлогоднем Платоновском фестивале сказал, что театр должен удивлять и приносить удовольствие.
Так вот, эти два У – удивление и удовольствие, два главных театральных витамина, которые делают возможным невозможное, преображают действительность и дают заглянуть за краешек реальности в спектакле Михаила Бычкова «Дядя Ваня» присутствуют в чистом, не разбавленном виде.
Поверьте повзрослевшему Питеру Пену. Я улетел.
Фото: Алексей Бычков
ШКАЛА ГАРМОНИИ (авторская разработка авторов портала gorsovety.ru)
Для людей, которые любят конкретику, и которым некогда читать большие тексты рецензий.
Оценка спектакля (художественного произведения) по нескольким критериям по шкале от 1 до 10
- Оригинальность – (1- нет, 5 – где-то я такое видел, 7 – раньше я такого не видел 10- что это было?) – 7
- Яркость (декорации, спецэффекты) – 1-нет, 5 – симпатичненько так, 7- хорошо прям, 10- вау!) – 8
- Трогательность (эмоциональность) (1 – нет, 5 – мурашки(одобрительный смех), 7- пощипывает глаза(смех без контроля), 10 – заплакал) – 8
- Катарсис (1 –нет, 5 – задумался о вечном, 7- еще раз задумался о вечном 10- переосмыслил всю свою жизнь) – 8
- Художественная ценность (1 – нет, 5 – а в этом что-то есть, 7 – в этом точно что-то есть, 10 – шедевр) – 9
- Историческая ценность (1 – нет, 5 – возможно, 7 – более чем возможно, 10 – однозначно есть)- 8
- Посоветовать другим (1-нет, 5 – если других дел нет, 7- сходите, обсудим, 10 – обязательно идти) – 10
Средний бал – 8,3 (1 – в топку вместе с рецензией, 5 – это интересно, 7 – надо идти, 10 – так не бывает!)
