Спектакль «Дядя Ваня»: вы услышите ангелов

«Дядя Ваня» — для меня спектакль революционный, судьбоносный даже. Три года назад «Дядя Ваня» Римаса Туминаса заново влюбил меня в театр. Как будто капелька свежей крови оживила моё иссохшее чувство.

Студентом я любил это искусство нежной юношеской любовью. Мы ездили в Москву с друзьями и как-то умудрялись попасть на спектакли Современника, Ленкома почти без денег.

Мы мотались в Березовую рощу на постановки наших ровесников из Института Искусств. Ходили в Молодежный театр в Орленок. Сами что-то сочиняли и ставили…

Но потом как-то всё потухло. Мы повзрослели, обленились, театр стал чем-то обязательным, как школьная программа. «Щелкунчик» на Новый год для детей и всё.

Камерный казался мне каким-то вычурным и громоздким, драма скучной и тяжеловесной, ТЮЗ крикливым, Кукольный кукольным. И стали важнейшими из искусств для меня – кино и литература. Я с удовольствием читал пьесы Чехова, Шекспира и Стриндберга и совершенно не интересовался их сценическими воплощениями.

Пока, повторюсь, не увидел Туминаса. Что-то во мне щелкнуло. И я понял, какого счастья я сам себя лишал все эти годы.

Я не считаю себя знатоком, театралом или, не дай боже, критиком. Я просто внимательный зритель, повзрослевший Питер Пэн, пытающийся вспомнить всё и научится летать, как раньше.

Иногда, очень не часто, это случается. На постановках воронежских режиссеров до сей поры не было ни разу. И вот на тебе!

Всё, что доселе вызывало во мне раздражение и досаду у Бычкова, все эти игры с советским прошлым, хореографическая точность движений, рваный нарастающий ритм, кинематографичность и завершенность – ровно всё это вдруг заиграло такими красками и звуками, так отозвалось и обезоружило, что после спектакля у меня не было слов для фейсбука. Я просто извинился перед Михаилом Владимировичем за все свои рецензии и заметки. И поблагодарил его за настоящий театр.

Настало время для спокойного разговора. Чем же так хорош этот спектакль, и почему я считаю его лучшим в репертуаре воронежских театров. Это моё мнение, все совпадения с вашим можно считать случайным и непреднамеренным.

Во-первых…

С самых первых секунд мы начинаем слышать настроение спектакля, видеть его цвет, его оттенки и даже, не поверите, чувствовать эту какую-то осеннюю прелую промозглость, обонять её.

Это наш опыт, наша история – спил нашей жизни, которую мы начинаем читать по годовым кольцам на пеньках. Всё здесь какое-то сколоченное добротно, но грубо. Так, что как будто царапает, пачкает нежных хозяев поместья, ставшего похожим у Бычкова на дачу или турбазу в межсезонье. Когда уже все уехали и нужно как-то готовиться к долгой и тоскливой зиме.

Сонечка поет тоненьким звонким голоском «Заповедный мотив, заповедная даль», сидя на верхнем ярусе деревянного двухэтажного лежака. Язык не поворачивается назвать это кроватью. И ты – бац и там! В этой странной заповедной дали, где решаются судьбы, и жизнь проворачивает свои жернова.

Во-вторых…

Работа актеров – отдельная тема, в которой нельзя обойтись общими словами. Бычков сумел в этом спектакле найти баланс между амплуа и живым человеком, между изобретением истории и её воплощением в теле актера. Без ниточек, без диктата, когда артист гениально делает то, что ему сказали, не разделяя и не понимая судьбы своего героя. Делает, потому что умеет, это его работа. И зритель очень чувствует эти моменты. Чуткий зритель.

Вот смотрите, у Бычкова каждый актер – Андрей Новиков (Астров), Юрий Овчинников (Профессор Серебряков), Надежда Азоркина-Васильева (Елена Андреевна), Татьяна Бабенкова (Сонечка), Татьяна Сезоненко (Мария Васильевна, мать Войницкого ), Андрей Мирошников (Вафля), Татьяна Чернявская (няня Марина),  Георгий Яковлев (работник) и, конечно, сам дядя Ваня ( Камиль Тукаев) – это маленькая история, глубокая или не очень, страшная, смешная, наивная и трогательная. Как и в тексте Чехова. Как в жизни.

При этом нет эпизодических, неважных историй. Каждая что-то значит, как-то влияет на общую картину несчастья, сырости и неуюта, которые отступают на мгновения со звуками беловежского трубного гимна.

Новиков вроде бы такой как всегда, очень узнаваемый, кажется, что Астров для него – роль по размеру: росту и весу. Но есть в нем какая-то неожиданная хрупкость. Циник с душой неуверенного ребенка. В некоторых постановках фраза Астрова «не люблю людей» и весь его монолог  в разговоре с Соней звучит либо глухо и бесчувственно, либо озлобленно вызывающе. У Новикова это досада, почти ребяческая обида на непонимание того, что ему близко и важно.

Дядя Ваня в исполнении Камиля Тукаева – чистое наслаждение. Смешной, трогательный, несчастный человек. На склоне лет переживающий свою первую любовь, которая делает его похожим на неуклюжего мальчишку, способного на отчаянные поступки и обреченного быть несамостоятельным в своих решениях и делах.

Вафля в исполнении Андрея Мирошникова – это лучший Вафля из тех, кого я видел до сих пор. Это какой-то домовой, прибившийся к семье, как те невидимые собаки, которых он постоянно кормит. В нем огромная скрытая сила, даже мощь, которую ему приходится постоянно сдерживать, чтобы не натворить бед. Это такой контуженный отставник, повидавший виды и не желающий быть в эпицентре конфликта. Вафля, зажимающий под мышкой мычащего от бессилия Астрова со словами: «Говорят же тебе, дружочек, в доме все спят» выглядит очень смешно и страшно. Он как будто взрослый мужчина, попавший в компанию сорванцов. Не очень умный, но понимающий по чем фунт лиха.

Все хороши, все прекрасны. Но Сонечка Татьяны Бабенковой – это, ребята, просто космос.

Инженю – это такое театральное  амплуа наивной девушки. Обычно Соня – инженю и есть. Но тут она еще и очень смешная, девочка-клоун. И в этой ядерной смеси наивности, искренности и клоунады рождается что-то настолько трогательное и милое, что трудно удержать слезы на последних её словах о том, что «Мы отдохнём, мы услышим ангелов, мы увидим всё небо в алмазах!».

И дело даже не в слезах, бог с ними,  а в какой-то щемящей жалости к этим нежным людям, к себе, к этому нескладному миру и своей вечной и несбыточной надежде на лучшую жизнь.

Все актерские работы в этом спектакле точны и выверены. Профессор Серебряков – ещё один ребёнок, избалованный и капризный с ученой степенью и подагрой,  Елена Андреевна в купальнике и шубе, Мария Васильевна в вечной беретке, которая вместе с подушками в ее руках маскируют давно сбрендившую старуху,  няня Марина – домовой в женском обличии, создающая с Вафлей Мирошникова забавный тандем хранителей дышащего на ладан домашнего очага.

Работник, какой-то шекспировский эльф, дух леса, вестник иного мира, умеющий играть на трубе тот самый гимн, дающий надежду об ангелах и алмазах.

Это сказка. Это театр.

В — третьих…

Должен быть еще хотя бы один, третий аргумент в пользу спектакля Михаила Бычкова. И он у меня есть.

Режиссер Дмитрий Крымов на встрече со зрителями на прошлогоднем Платоновском фестивале сказал, что театр должен удивлять и приносить удовольствие.

Так вот, эти два У – удивление и удовольствие, два главных театральных витамина, которые делают возможным невозможное, преображают действительность и дают заглянуть за краешек реальности в спектакле Михаила Бычкова «Дядя Ваня» присутствуют в чистом, не разбавленном виде.

Поверьте повзрослевшему Питеру Пену. Я улетел.

Фото: Алексей Бычков

ШКАЛА ГАРМОНИИ (авторская разработка авторов портала gorsovety.ru)

Для людей, которые любят конкретику, и которым некогда читать большие тексты рецензий.

Оценка спектакля (художественного произведения) по нескольким критериям по шкале от 1 до 10

1. Оригинальность – (1- нет, 5 – где-то я такое видел, 7 – раньше я такого не видел 10- что это было?) – 7
2. Яркость (декорации, спецэффекты) – 1-нет, 5 – симпатичненько так, 7- хорошо прям, 10- вау!) – 8
3. Трогательность (эмоциональность) (1 – нет, 5 – мурашки(одобрительный смех), 7- пощипывает глаза(смех без контроля), 10 – заплакал) – 8
4. Катарсис (1 –нет, 5 – задумался о вечном, 7- еще раз задумался о вечном 10- переосмыслил всю свою жизнь) – 8
5. Художественная ценность (1 – нет, 5 – а в этом что-то есть, 7 – в этом точно что-то есть, 10 – шедевр) – 9
6. Историческая ценность (1 – нет, 5 – возможно, 7 – более чем возможно, 10 – однозначно есть)- 8
7. Посоветовать другим (1-нет, 5 – если других дел нет, 7- сходите, обсудим, 10 – обязательно идти) – 10

Средний бал – 8,3  (1 – в топку вместе с рецензией, 5 – это интересно, 7 – надо идти, 10 – так не бывает!)

Читайте также:

• Спектакль «Бальзаминов»: За чем пойдёшь, то и найдёшь!
  Спектакль поставлен по пьесе Александра Островского «Женитьба Бальзаминова» или «За чем пойдешь, то …
• Спектакль «Антигона»: трудно быть гением
  «Антигона» — последняя на сегодня работа Бычкова в Камерном театре. 2 марта 2018 года состоялась пре…
• Спектакль «Безумный день» в Камерном: Фигаро где-то рядом
  Как мысли черные к тебе придут, Откупори шампанского бутылку Иль перечти «Женитьбу Фигаро» А.С. Пушк…
• Спектакль «Афродита»: О переходе любви в религию и наоборот…
  После первого просмотра спектакля «Афродита» на малой сцене Камерного театра год назад я долго не мо…
• Спектакль «Привидения» в Камерном: Что-то вы нам не догова….
  Премьера последнего спектакля Михаила Бычкова «Кабала святош» состоялась в июне 2019 года. Это чтобы…