Чувствую себя каким-то отщепенцем. Справа и слева вздыхающие от нетерпения коллеги. А вы знаете, что после антракта еще два часа будет?! В гардеробе перекликаются недовольные театральные авторитеты: «Вы там живы?» — и в ответ «Да кое-как…»
Ясно, что всё скверно. Горин где? Где его искрометный юмор? Почему это всё так нелепо намешано?
А мне не ясно. Для меня это как «Американские горки», которые настоящие. Не те, что идут в репертуаре театра. И общее ощущение приключения остается. Даже, несмотря на то, что едем порой в плацкартном вагоне. Всё равно едем. И под горку несет так, что дух захватывает. Правда, потом приходиться ползти еле-еле наверх с остановками тревожными. Того и гляди сойдет с рельсов этот хлипкий наш поезд, загремит в тартарары, перекорежит всех, что мама родная не узнает. Но нет, не загремел, не свалился, не придавил и не перекорежил. Доехали до конечной станции. Станция метро «Уленшпигельская». Вышли. И думаем теперь, что же это было?
Это был, товарищи, театр.
Он не сразу случился. То, что актеры говорят на сцене часто совершенно далеко от настоящего театра. Для меня вплоть до песни Неле и видеоряда, где за две минуты без реплик становится понятна драма влюбленной в неисправимого придурка девушки, театра особо не было. Был ряд сцен удачных. Выход Ламме с женой, их танго и спор, например.
Больше неудачных. Куплеты Тиля – скомканные, немузыкальные, корявые, претенциозные. Из всех монологов и диалогов Тиля только крошечный издевательский монолог-реплика про родителей, которых мы не ценим, выглядел свежим и смешным. По-настоящему постмодернистским. Всё остальное – слишком прямолинейно, театрально, демонстративно. Не Тиль, а Гамлет какой-то, ей богу!
Но вот выходит Неле, садится за пианино и бац! Я прощаю им все их прямолинейности и грубости, потому что всё как-то склеилось в сознании, заиграло новыми красками. Тут бы и остановить наш поезд и дать передохнуть, переварить порцию впечатлений. Но нет. Без пауз включается бумс-бумс тоталитарного режима короля Филиппа, и состав начинает новый подъем в гору. Медленный и опасный.
Режиссер Глеб Черепанов говорил на пресс-конференции, что любит большую сцену, на малой он задыхается. И по всему сразу же становится понятно, что он не шутил. Конструкция многоярусного мавзолея, создающая объём сценическому пространству, наполняет весь куб сцены движением.
Вообще движения в этом спектакле хоть отбавляй. В прямом смысле. Некоторые сцены кажутся надуманными, как драки в индийском кино. Как без них? А по мне так очень просто. Так же, как и без видео-обращений в прологе.
Давайте всё-таки попробуем классифицировать моменты, которые, как мне кажется, не дают разбежаться этому нашему поезду, мешают ощутить скорость и виды за окном, мешают услышать задушевные разговоры, узнать что-то сокровенное – то, что только случайному попутчику открывается.
- Артисты.
За десять минут до премьеры у нас состоялся разговор с представителем театра, не буду называть имен, и он сказал так: «У нас хорошие артисты». Стоило приглашать московского постановщика, чтобы это понять? Да, черт возьми. Стоило!
В нашем театре драмы есть артист, обладающий невероятным обаянием и пластикой. Он своей энергетикой может держать зал, может переливаться, меняться на глазах и во всех своих состояниях быть живым, не терять ниточки. Я сейчас говорю о Вячеславе Гардере. Я видел его отличную работу в «Вишневом саде», где он играл Петю Трофимова. Видел его в «Месяце в деревне», где все ровные и гладкие, даже когда смешные и грустные. Но особенно он мне понравился в малюсенькой роли студента-репетитора немецкого языка в спектакле, который артисты драмы сами придумали и поставили в Доме актера на малой сцене. Это был просто звездный номер со странной песней на плохом немецкого языке.
И вот я еще ни разу не видел Гардера таким на сцене театра драмы.
А вчера увидел. Во всей красе. Только ради него уже стоит идти на этот спектакль. Чтобы увидеть смешную драму человека-трансформера, которому бог дал способность всё понимать, но не дал никаких талантов уметь что-то делать.
Это большая, огромная и яркая роль. И большая удача для всех нас – для театра, зрителей и самого актера.
Зло в исполнении Гардера оказалось обаятельней и симпатичней добра в исполнении Слатвинского и Чистякова.
Роман Слатвинский (Клаас, отец Тиля) – артист с очень хорошим лицом, хорошими говорящими глазами. Его лицо и глаза без мимики и гримас гораздо убедительнее монологов с перемещениями по сцене. Как только Роман начинает говорить, я сразу вижу нашего воронежского парня, переодетого в героя. Его речевой аппарат, как и пластический работает в одном режиме. С модуляциями печали, радости, гнева, которые не добавляют убедительности, а только иллюстрируют состояние героя. Ещё Роман прекрасно поёт, что для этой постановки важно. Но ситуацию не исправляет. Когда сожгли Клааса, я вздохнул с облегчением.
Евгений Чистяков (Тиль Уленшпигель). То, что позволено Юпитеру, не позволено быку. То, что было хорошо для Гамлета, не работает с Тилем Уленшпигелем. При всё том, что параллелей между историей принца датского и фландрийского героя можно найти уйму, они все-таки очень разные. Принципиально разные. Тиль можно сказать антипод рефлексирующего Гамлета.
Его сила в том, что он не сомневается и лезет на рожон, он безудержен и бесшабашен. Его не пугает смерть, для него нет авторитетов. Он – художник импульса, он – дух народа. Он как МакМерфи Николсона. Последняя надежда на свободу и счастье забитого и униженного народа Фландрии. Легенда №17, ёк-макарёк!
А у нас что? Всё, что угодно – чудак, ловелас, иногда балабол, но не легенда, не дух. И даже крупный план в финале не спасает. Лепили героя, а вышел невротик. Почему так? Трудно сказать. Может, я чего-то не увидел. Или не сложилось пока, не утряслось… Или так и задумывалось.
По всем остальным ролям. У меня сложилось такое ощущение, что все женские роли в этом спектакле хороши только в утрированном варианте клоунады. На волне лирики звучало всё как-то фальшиво. Беляева Татьяна (Сооткин), Чернявская Алевтина (Неле), Егорова Татьяна (Каталина, сумасшедшая мать Неле), Марсальская Екатерина (Королева Мария). Единственное исключение – вокальный номер Неле. Об этом я уже говорил.
Хороши Евгений Баханов (Король Филипп) и Дамир Миркамилов (Ламме Гудзак). Но вот это решение со всевидящим оком, кукловодом, дьяволом, честно, смущало весь спектакль. Это как сквозняк в хорошо отремонтированной квартире, как сырость в гостинной. Вроде не смертельно, но, бесит. Кажется неуместным, чрезмерным, слишком нарочитым, выпуклым до неприличия. Но если режиссер хотел именно такого эффекта – у него это получилось. Чего уж.
- Сцены с драками, проекции с говорящими головами, проекция с неговорящей головой Филиппа. Всё тот же сквозняк…
А теперь стоит отметить моменты, благодаря которым, мне снова хочется отправиться в это путешествие.
Вячеслав Гардер (рыбник Иост). Блестяще! Великолепно! Восторг! Так, кажется, пишут на обложках DVD оскароносных фильмов. Я не буду оригинальничать. Игра Гардера – чудо как хороша. Приятно знать, что такой большой артист работает в нашем театре. И спасибо Глебу Черепанову за то, что он увидел и придумал такого Иоста.
Глеб Черепанов создал необычный, фантасмагоричный мир, в котором театр вдруг зашевелился по-новому, начал вырываться из определенных для него классических рамок, стал хулиганить, шалить, огрызаться. Превращаться в кабаре, балаган в тот синтетический театр, с которого всё начиналось много лет назад. С песнями, плясками, музыкой, общением со зрителями…
И пусть пока не всё крепко сбито и закручено, я не почувствовал в этом спектакле явных провисов. Если не считать драки и проекций, будь они не ладны.
И вот ещё что. Третий день не идет у меня из головы сцена с генералом (Болдышев Игорь), суетливым лизоблюдом, готовым подложить свою жену под короля, удавиться, чтобы не мешать.
Болдышев играет Лаэрта в Гамлете. Играет хорошо, ровно. Но нет в этой роли обратной стороны, нет загадки. Хотя драма Лаэрта не меньше по накалу гамлетовской. Хороший парень вынужден стать убийцей, гнев, ненависть, месть делают из рыцаря чудовище.
А в эпизоде, играя на гротеске, он создает очень запоминающийся образ генерала-тряпки. Что само по себе оксюморон. Хотя в жизни таких примеров достаточно.
Это я к тому, что «артисты у нас хорошие». И как это бывает приятно увидеть. После всех американских горок и целых месяцев в деревне…
ШКАЛА ГАРМОНИИ (авторская разработка авторов портала gorsovety.ru)
Для людей, которые любят конкретику, и которым некогда читать большие тексты рецензий.
Оценка спектакля (художественного произведения) по нескольким критериям по шкале от 1 до 10
- Оригинальность – (1- нет, 5 – где-то я такое видел, 7 – раньше я такого не видел 10- что это было?) – 6
- Яркость (декорации, спецэффекты) – 1-нет, 5 – симпатичненько так, 7- хорошо прям, 10- вау!) – 7
- Трогательность (эмоциональность) (1 – нет, 5 – мурашки(одобрительный смех), 7- пощипывает глаза(смех без контроля), 10 – заплакал) – 6
- Катарсис (1 –нет, 5 – задумался о вечном, 7- еще раз задумался о вечном 10- переосмыслил всю свою жизнь) – 4
- Художественная ценность (1 – нет, 5 – а в этом что-то есть, 7 – в этом точно что-то есть, 10 – шедевр) – 7
- Историческая ценность (1 – нет, 5 – возможно, 7 – более чем возможно, 10 – однозначно есть)- 7
- Посоветовать другим (1-нет, 5 – если других дел нет, 7- сходите, обсудим, 10 – обязательно идти) – 7
Средний бал – 6,3 (1 – в топку вместе с рецензией, 5 – это интересно, 7 – надо идти, 10 – так не бывает!)
Фото: Валерий Драбов
