Кто эти люди?
Театр Романа Виктюка. Что мы о нём знаем? Да почти ничего. О самом Романе Виктюке гораздо больше. В конце 90-х звезда его загорелась до неприличия ярко. И связано это было в первую очередь не с его талантом, очевидным любому мало-мальски продвинутому театралу, а с его эпатажностью. Манерность Виктюка часто пародировали, многие помнят номер питерских кэвээнщиков о постановке «Колобка». Оголенный эротизм спектаклей Романа Григорьевича, особенно в фееричных «Служанках» Жана Жене, поставленный режиссером в 1988 году в «Сатириконе», сформировал к нему у широкой публики довольно однобокое отношение.
![](https://gorsovety.ru/wp-content/uploads/2022/11/viktyuk_2-1920x980-1900x970.jpg)
И это несправедливо, на мой взгляд. Театр, созданный Виктюком в 90-е, и ставший государственным в 1996 – довольно популярен в Москве, хотя «Золотых Масок» и «Хрустальных Турандот» я за ним не обнаружил. Может плохо искал.
Расположен он в здании бывшего дома культуры имени Русакова, памятнике архитектуры эпохи конструктивизма по адресу – улица Стромынка, 6. Это рядом со станцией метро «Сокольники».
Роман Григорьевич скончался в ноябре 2020 года от ковида в возрасте 84 лет.
В театре сейчас идут в основном спектакли Виктюка, премьер не так много. Тем интереснее было увидеть новую постановку приглашенного режиссера Екатерины Корабельник по повести шведского писателя Ульфа Старка «Беглецы».
![](https://gorsovety.ru/wp-content/uploads/2022/11/Korabelnik-212x300.jpg)
Екатерина Корабельник, судя по списку вузов, которые она закончила, человек ищущий. У нее за плечами факультет музыкального театра Государственной музыкальной академии им. Гнесиных, театральный институт им. Щукина, и Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Ставит она свои спектакли с 2007 года в основном на разных театральных площадках Москвы. За редким исключением.
Спектакль Корабельник «Спасти супербелку» по повести Кейт ДиКамилло «Флора и Одиссей» 2016 года стал лауреатом Российской национальной премии «Арлекин», участвовал во многих престижных фестивалях, включая наш Маршакфест и Weekend «Золотой Маски». И идет до сих пор на сцене «Сокол» Центра драматургии и режиссуры в Москве.
Пару слов надо, наверное, сказать и об Ульфе Старке, с прозой которого я к своему стыду совсем не знаком. Критики считают его продолжателем традиций, заложенных в шведской литературе ещё Астрид Линдгрен. Начинал он в 70-е годы как писатель для взрослых, но с середины 80-х посвятил себя детской литературе. В 2000 году международное жюри премии им. Андерсона отметила Ульфа Старка особым дипломом за его творчество. В 2017 году в возрасте 72 лет писатель скончался.
Артисты. В роли дедушки – заслуженный артист РФ Олег Исаев, маленького Готфрида играет Иван Новосёлов, большого Готфрида – Сергей Соломин, мать Готфрида – Мария Матто, отца – Александр Семёнов, медсестру – Олеся Быкодерова, бабушку и учительницу – Анна Могучева, Адама, друга Готфрида – Алексей Галкин.
Что они делают?
Волей-неволей от театра с таким именем ждёшь какого-то подвоха. Я не знаток творчества Романа Григорьевича, но уже по гриму и костюмам можно отличить его спектакль от любого другого. Зайдите на сайт театра. Яркость, объемность, подвижность художественного пространства, ощутимая, давлеющая телесность, нарочитая чувственность – смесь моих личных стереотипов и мышечной памяти от зрелища, которое создает на сцене Роман Григорьевич.
![](https://gorsovety.ru/wp-content/uploads/2022/11/Sluzhanki_6-1900x988.jpg)
Я полагал, что его театр должен каким-то образом продолжать эту линию, как Театр Вахтангова продолжает традицию, заложенную его основателем. Вахтангова и его учения знают, а вот Театру Виктюка еще нужно сформулировать свою позицию, пока не выдохлись его осиротевшие постановки.
В ситуации с «Беглецами» можно говорить, пожалуй, только о яркости и подвижности. Нет в них нарочитой чувственности, слава богу. Зато есть чувства, без которых точно ничего бы не вышло.
Яркость из детских рисунков, из детства вообще. Потому что это история ребенка, увиденная его глазами и рассказанная взрослым, который сам еще вполне ребёнок, живой и непосредственный. Вернее, он повзрослевший, помудревший ребенок, понимающий всю условность превосходства взрослого человека и не потерявший искренности и честности, свойственных юным максималистам.
Вся сцена разделена на несколько секций. Главная в глубине – расположена на небольшом постаменте – больничная палата, последний причал, откуда отбудет в своё время дедушка Готфрид, матерщинник и бунтарь. Над ним контуры домика, как его рисуют дети яркими карандашами. Он как будто парит в воздухе. Дом – мечта, дом-призрак. Мечта воплотиться на короткое время в реальность, когда дедушка и внук совершат своё последнее восхождение к нему. Чтобы попрощаться с прошлым и быть готовым к настоящему. Каким бы оно ни было.
Слева, ближе к зрителю на сцене расположена ударная установка, справа – кусочек жизни маленького Готфрида в виде кресла, торшера и двух пар резиновых сапог. А между ними – клавиши воображаемого пианино и гимнастичекие диски. На таких мы кружились в детском саду.
Всюду на авансцене разбросаны сухие разноцветные листья, как будто это листочки из детских альбомов для рисования. Нарисованная осень.
Цвет дождевиков: желтый у цыпленка Готфрида и рассказчика, синий у сухаря отца, темно-зелёный у старого судового механика дедушки Готфрида, красный у беременной мамы…
Звук – насыщенный, громкий, когда гневно — обычно от дедушки с его неизменным «Чтоб меня!» или весело и тихий, сокровенный, когда грустно и не по себе. Постоянную и неудержимую ругань дедушки не нужно запикивать. Её изображает соло на барабанах – и это гораздо веселее, чем могло бы показаться.
Все события и диалоги изящно и легко скомпонованы и сыграны. Как по нотам. Музыкальное образование Екатерины Корабельник даёт о себе знать. При всём при том, что нет в этом спектакле патетических пафосных аккордов, никто не давит на зрителя голливудскими музыкальными подсказками. Никто не давит, а горло перехватывает. Вот ведь какая история.
Сюжет повести Улафа Старка – по сути история одного уикэнда. С прологом и эпилогом. Внук школьник помогает своему больному дедушке сбежать из больницы, чтобы в последний раз побывать в своем загородном доме, посидеть в любимом кресле покойной жены, полакомиться брусничным вареньем и поглазеть на море.
Трогательное маленькое приключение деда и внука превращается на наших глазах в архитепическую историю потери и взросления, историю умирания патриарха и обретения грустной мудрости его наследниками. Ну и конечно, тема поиска потерянного или возможного счастья. «Давно, усталый раб, замыслил я побег…» Помните?
Что получается ?
Получается очень весело, можно сказать – озорно. И немножко грустно. Даже когда прикованный к постели дедушка уже на пороги смерти, и внук, сбиваясь на скороговорку, читает ему красивые редкие слова, чтобы он мог козырнуть ими на том свете перед бабушкой, мне как зрителю не было горько или страшно. Я грустно улыбался. Я радовался. Этой искренней святой вере ребенка в то, что он делает. Вера его сильнее смерти и скорби. Она как любовь апостолов. Не перестаёт, всё покрывает и всему надеется.
Только ради бога не подумайте, что спектакль «Беглецы» — эдакая слёзовыжималка. Нет. Повторюсь, это очень веселый, озорной, яркий спектакль, в нём много юмора, понятного даже детсадовцам. Иначе и быть не могло. Ведь главный протагонист всего действа – мальчишка. Недаром Старка часто сравнивают с Линдгрен. Я поймал себя на невольном сравнении пары героев – ворчливого, но доброго старика с шалуном внуком, двух Готфридов, с бессмертными Карлсоном и Малышом.
Отдельно стоит отметить сыгранность ансамбля артистов, хореографическая выверенность передвижений, которая не допускает хаоса на сцене, накладок звуковой партитуры, вполне возможных в таком сложносочиненном произведении.
Говоря коротко, спектакль хороший. Что само по себе – большая редкость, как говорил великий Лев Додин. Не сфальшивил никто.
Что вы потеряли, не сходив на этот спектакль?
Мы очень разные. И часто не понимаем друг друга. Раздражаемся, ссоримся с близкими, отдаляемся от них. Если не сказать, предаем. И это очень-очень грустно. Отчего так происходит? От того ли, что мы становимся взрослыми, серьезными и принципиальными до ломоты в скулах? Или это какой-то вирус «нелюбви», непонимания, нечуткости? И он заложен в нас природой, как протокол защиты от посягательств на наш нежный суверенитет. Делать правильно, беречь, заботиться, помогать по этому протоколу не значит — любить. Любовь здесь неуместна и вредна. Чтобы вещь не сломалась, нужно поставить её на самую высокую полку и никогда не трогать.
С людьми так не получается. Если их не трогать, они замерзают, костенеют. Формально они сохраняют жизнь, получают пенсию, меряют температуру, состоят в списках, являются членами. Но они ничто. И мы – ничто. Если так мы бережем своих близких и себя. Если живем без любви.
Еще раз это почувствовать и понять – бесценно. Чтоб меня!
Фото Андрея Парфёнова
ШКАЛА ГАРМОНИИ (авторская разработка авторов портала gorsovety.ru)
Для людей, которые любят конкретику, и которым некогда читать большие тексты рецензий.
Оценка спектакля (художественного произведения) по нескольким критериям по шкале от 1 до 10
- Оригинальность – (1- нет, 5 – где-то я такое видел, 7 – раньше я такого не видел 10- что это было?) – 6
- Яркость (декорации, спецэффекты) – 1-нет, 5 – симпатичненько так, 7- хорошо прям, 10- вау!) – 8
- Трогательность (эмоциональность) (1 – нет, 5 – мурашки(одобрительный смех), 7- пощипывает глаза(смех без контроля), 10 – заплакал) – 9
- Катарсис (1 –нет, 5 – задумался о вечном, 7- еще раз задумался о вечном 10- переосмыслил всю свою жизнь) – 7
- Художественная ценность (1 – нет, 5 – а в этом что-то есть, 7 – в этом точно что-то есть, 10 – шедевр) – 7
- Историческая ценность (1 – нет, 5 – возможно, 7 – более чем возможно, 10 – однозначно есть)- 5
- Посоветовать другим (1-нет, 5 – если других дел нет, 7- сходите, обсудим, 10 – обязательно идти) – 8
Средний бал – 7,1 (1 – в топку вместе с рецензией, 5 – это интересно, 7 – надо идти, 10 – так не бывает!)