Спектакль «Выстрел» в ТЮЗе: Пушкин своими словами

Честно говоря, план был такой: написать короткий отзыв в соцсетях. Спектакль длится чуть меньше часа, что там рассусоливать. Но наткнувшись в ВК на критику постановки, обвинения в опасном упрощении, которое лишает исходный текст глубины и разных важных смыслов, решил, что тут двумя абзацами не обойдешься. Нужен серьезный разговор.

Как читать Пушкина, если ты шестиклассник.

Литература для подростка – это в первую очередь экшн, действие. Всегда так было. Не надо валить на клиповое мышление и компьютерные игры. В мое время, когда настольный хоккей был не в каждом доме, Пушкиным давились в школе, а до дыр зачитывали «Остров сокровищ» Стивенсона или «Семь подземных королей» Волкова. Это сейчас «Капитанская дочка» читается легко и радостно, а в седьмом классе все эти тулупчики, матушки и батюшки казались страшнейшим нафталином. Как и все рассказы, вошедшие в цикл «Повести Белкина». Одно их оправдывает – рассказы или повести, как их принято называть, короткие и забавные. Не успеваешь соскучиться, а вот уж и финал.

Так вот, зачем нужен Пушкин детям? Если это не Сказка о рыбаке и рыбке и Песнь о вещем Олеге? Где мораль почти как в баснях дедушки Крылова двумя строками на самом видно месте. Зачем детям читать то, что не страшно и не увлекательно, как «Бежин луг» или «Страшная месть»?

Это долгий разговор, но попытаюсь коротко. Своими словами. Литература – это опыт познания мира через слово. Слов этих много, они складываются в предложения, предложения эти описывают некую историю с помощью образов. Образы – это не только персонажи. Образ Печорина, Образ Гринёва… Это не только картинки, возникающие у нас в голове при чтении текста. Описание зимнего утра – образ. Узор на морозном стекле – образ. Только маленький. Но самый маленький образ может рождать такие эмоции, что мало не покажется. И вот этот момент рождения эмоций из образов, созданных автором, в сознании читающего – и есть то, ради чего пишутся все книги на свете.

Эти эмоции могут быть основаны на собственном опыте, а могут быть неким угадыванием, предчувствием. И это уже высший читательский пилотаж. Он бывает врожденным – редкое свойство гения. Но чаще всего способность предчувствовать, переживать эмоции, не опираясь на собственный опыт, приходит с годами тренировок. Человек читает, читает, читает, узнает, узнает, узнает, доходит до определенного уровня свободы в своем сознании, когда все ассоциативные связи, культурные коды включаются на автомате, и энергия эстетического удовольствия от чтения простой и гениальной прозы Пушкина заставляет вас жмуриться и мурчать, словно вы — кот на солнечном подоконнике.

Набоков говорил, что у читающего прозу Пушкина как будто «расширяются легкие».

И вот ты – шестиклассник. Без врожденного чувства прекрасного. Обычный ребенок, не лишенный любопытства и способности слушать и слышать. И умеющий читать, конечно же. Тебе дают несложный по конструкции и содержанию текст, который, к сожалению, не сможет сходу расширить твои легкие и заставить колотиться сердце от встречи с великой тайной творчества величайшего гения всех времен и народов.

Как включить твои эмоции, если контекст далек от твоих реалий? Твой опыт не рифмуется с текстом 19 века, а твой культурный код еще не работает на автомате.

Я слышал историю, как одна учительница литературы, чтобы заинтересовать, включить детей в активное чтение «Евгения Онегина» попросила их сделать аккаунты главных героев в ВКонтакте с описанием их возраста, предпочтений и т.п. И дети перелопатили весь текст, вытащили из него такие детали и важные мелочи, о каких только у великого Лотмана (исследователь творчества Пушкина – ред.) можно прочитать.

Постановщик «Выстрела» Евгений Кочетков сделал нечто подобное. Он приблизил героев и события повести классика к реальности, которая близка и понятна двенадцатилетнему ребенку.

Вы скажете театр – не школа, спектакль – не урок литературы.  А я скажу: «Вы уверены?»

Театр — не храм и не читальный зал

А что такое театр? Здесь не будет классических формулировок. Я своими словами, простите. Театр – это артисты, сцена, свет, звук, это история, которую ты наблюдаешь здесь и сейчас. Эмоции, которые возникают у зрителя, становятся продолжением действия, его отражением. Этот загадочный, таинственный процесс рождения театра на ваших глазах ни с чем не сравнишь. Не ты один на один с книгой, а десятки таких как ты зрителей реагируют и оживляют все, что происходит на сцене. Ничего не будет, если нет зрителя. И точно так же ничего не будет, если он есть, но равнодушен. Разве это не похоже на урок?

Евгений Кочетков обозначил свою постановку как спектакль-сторителлинг. Сторителлинг, доверимся википедии – инструмент привлечения внимания аудитории с помощью рассказывания историй.

Во времена Пушкина, одной только фразы: «Мы стояли в местечке ***. Жизнь армейского офицера известна. Утром ученье, манеж; обед у полкового командира или в жидовском трактире; вечером пунш и карты» было бы достаточно, чтобы в салоне все притихли и, затаив дыхание, слушали рассказчика. Современный школьник от нетолерантного жидовского трактира и пунша впадет в ступор. Половина текста для него –  пустой звук, другой мир, чужой и непонятный. И чем же он виноват?

Роман Лютиков в роли себя, Белкина, Сильвио и офицера

Это в те годы Пушкин, создавая Повести Белкина, в рамках традиционных форматов байронического романтизма, удивлял читателя простотой и доходчивостью повествования. Упрощал историю загадочного стрелка, демона, изгоя до возможных пределов. Помещал человека с загадочным именем Сильвио, с таинственным прошлым и неясным будущим в крестьянскую мазанку с мухами и пьяными офицерами.

И никто сейчас не предъявляет автору претензий за его упрощение. Более того, сейчас их никто не замечает. Мало кто понимает, какую революцию в мировой литературе, русской культуре и языке совершил в свое время Александр Сергеевич. Он смог о высоком рассказать просто и понятно. Своими словами.

То же делает и Кочетков. Только теперь – высокое – это классический текст Пушкина, а низкое, простое – это наши ассоциации, наш опыт. В данном случае – опыт артистов. Думаю, что это их личные истории, вряд ли режиссер придумал для них кейсы с танцующим мальчиком и девочкой-кукурузой. Хотя если придумал он, снимаю шляпу. Выглядело убедительно.

Насколько я знаю, при разборе мотиваций героев часто в театре используется метод поиска болевых точек, собственного опыта артистов, который помогает им понять и прочувствовать внутренние механизмы персонажа, его состояния и реакции. Просто обычно эти «рабочие» моменты скрыты от зрителя.

А тут нам разрешили заглянуть на режиссерскую кухню, сделали из этих этюдов основной конструкт спектакля. При этом добавили интерактива, живого общения со зрителем, который должен был вместе с артистами удивляться странному для современного уха тексту Пушкина, радоваться узнаванию своих эмоций в людях, которые жили почти двести лет назад, смущаться от того, что ты не просто зритель, что ты соучастник офицерской пирушки, дуэли и всех событий повести. И, главное, через личный, очень понятный опыт артистов, осознать этот самый священный классический текст.

Зачем это надо?

На спектакле я заметил, как по-разному реагируют зрители. Первая крайняя реакция – это ужас!  Взрослый зритель – женщина за пятьдесят, возможно учительница. Во всяком случае, вела она себя как завуч на открытом уроке. Закатывала глаза, скрещивала руки на груди и тихонько отпускала в паузах язвительные замечания. Правда на вопрос, что было в фуражке молодого графа на дуэли с Сильвио, она самоуверенно брякнула «сливы». Ну тут… с кем не бывает.

Так вот, этот зритель никогда не примет такой метод и не станет играть в ассоциации с артистами. Для него текст Пушкина – нетленное святое. И произносит его можно только чистым ртом, членораздельно и не по средам и пятницам.

Такому зрителю живой современный театр прямо противопоказан. Точка. Убеждать этих людей в том, что ассоциации – одна из важнейших составляющих искусства, и они могут быть очень разными, бесполезно. Они признают раз и навсегда утвержденный тезис Белинского, Чернышевского, Писарева, и с этой трактовкой классического текста с прямой спиной уйдут в могилу. Я думаю, и Пушкину самому было бы с ними невыносимо скучно.

Это крайность, конечно. Но я это видел. И таких зрителей много. К сожалению.

Лилия Юникова в роли себя, Белкина, графа, графини и Сильвио

Вторая реакция – ух ты! И услышал я её от двух школьников, выходящих из зала. «Прямо сегодня прочитаю!» – сказал один. «И я» — подхватил второй. Если только эти двое сами, без подзатыльников и шантажа возьмут в руки книгу Пушкина и прочитают его рассказ, этот спектакль можно считать не пустой затеей.

Надо ли говорить, что я в тот же вечер прочитал «Выстрел» очень внимательно. На следующий день еще раз.

Не скажу, что согласился со всем, что увидел на сцене. Что это мой Сильвио и мой Иван Петрович Белкин. Нет. Просто я еще раз убедился, как много Пушкиных на свете. В каждом человеке его тексты живут своей жизнью, рождают свои образы, свои эмоции. Они на самом деле понятны каждому русскому человеку. Но по-своему. И в этом прелесть. В этом гений великого писателя.

Чтобы хотя бы попытаться понять это, поймать волну, расширить свои легкие, нужно просто взять книгу и прочитать её.

И кто теперь скажет, что ТЮЗ упростил текст Пушкина? ТЮЗ вам его разогрел. А дальше вы сами.

P.S. Отдельное спасибо музыкальному трио, добавившему балаганного обаяния всему действу. Без них «упрощение» разговора стало бы слишком пресным.

коллектив «Frenni Music»: Алина Бачурина (вокал/скрипка), Роман Азаров (кахон), Михаил Филистов (гитара)

И завершить свой отзыв хотелось бы бессмертными словами Светланы Бень (лидер группы «Серебряная свадьба» — ред.), прозвучавшими в финале спектакля:

«Саша, Саша, Саша, Саша,  ты же солнце наше! А Дантес? Да что с Дантесом? Иди он лесом!»

Никого не оскорбляет такое фамильярное обращение к солнцу русской поэзии?

Фото Алисы Ермаковой

ШКАЛА ГАРМОНИИ (авторская разработка авторов портала gorsovety.ru)

Для людей, которые любят конкретику, и которым некогда читать большие тексты рецензий.

Оценка спектакля (художественного произведения) по нескольким критериям по шкале от 1 до 10

1. Оригинальность – (1- нет, 5 – где-то я такое видел, 7 – раньше я такого не видел 10- что это было?) – 6
2. Яркость (декорации, спецэффекты) – 1-нет, 5 – симпатичненько так, 7- хорошо прям, 10- вау!) – 5
3. Трогательность (эмоциональность) (1 – нет, 5 – мурашки(одобрительный смех), 7- пощипывает глаза(смех без контроля), 10 – заплакал) – 4
4. Катарсис (1 –нет, 5 – задумался о вечном, 7- еще раз задумался о вечном 10- переосмыслил всю свою жизнь) – 5
5. Художественная ценность (1 – нет, 5 – а в этом что-то есть, 7 – в этом точно что-то есть, 10 – шедевр) – 7
6. Историческая ценность (1 – нет, 5 – возможно, 7 – более чем возможно, 10 – однозначно есть)- 7
7. Посоветовать другим (1-нет, 5 – если других дел нет, 7- сходите, обсудим, 10 – обязательно идти) – 7

Средний бал – 5,9  (1 – в топку вместе с рецензией, 5 – это интересно, 7 – надо идти, 10 – так не бывает!)

Читайте также:

• Спектакль «Ромео и Джульетта» в ТЮЗе: «Есть повести печальнее на свете»
  Кто эти люди? Режиссер-постановщик Александр Огарёв — человек в театральном мире известный и авторит…
• Спектакль «Битвы по средам» в ТЮЗе: работают ли проклятья Калибана на современных школьников?
  По афише у меня сложилось превратное ощущение, что спектакль этот о чем-то из офисной жизни. Ожидал …
• Спектакль театра кукол «Похороните меня за плинтусом»: Цирк, да не только!
  Хочется голосом ослика Иа из советского мультика сказать: «Душераздирающее зрелище!». В абсолютно по…
• Спектакль «Доктор Живаго» Мастерская Фоменко: «Игра в большой роман»
  «Когда мир раскалывается пополам, трещина проходит через сердце поэта» Генрих Гейне Кто эти люди? Ма…
• Спектакль РАМТ «Душа моя Павел»: Не судите книгу по обложке!
  В альбом Павлу Вяземскому (семилетнему сыну Петра Вяземского) Душа моя Павел, Держись моих правил: Л…