Павел Селин: «Юра музыкант» снимался всем миром»

— Павел, расскажите, в 2007 году, когда начинались сьемки фильма «Юра музыкант», Вы уже представляли себе то, что получится через десять лет?

— Всё началось с программы «Главный герой» на НТВ, где я тогда работал. Ко мне пришёл мой друг, оператор Георгий Угаров и задал вопрос «Хочешь снимать Шевчука?» И я сдуру сказал: «Хочу!»  Я не знал тогда, во что ввязываюсь, что это затянется на 11 лет.

А почему «хочу»? Шевчук всегда был такой «человек в себе». Он вообще не любит журналистов, особенно, телевизионщиков. Какое-то интервью, пресс-конференция – это понятно. А вот так, чтобы с камерой войти в его личное пространство, начать с ним говорить, добиться от него каких-то откровений и размышлений – это очень сложно. Тогда, в начале 2000-х, Шевчук был желанным гостем в любой программе, и поэтому не было вопросов, о чём снимать, какая тема.

Расскажу, как вообще Жора познакомился с ним. Он был по профессии – машинист поездов, а потом стал телеоператором, закончил ВГИК. Его дипломной работой был самодельный клип на песню «Дорога» ДДТ. Клип понравился Шевчуку,  он предложил покрутить его, и они задружили.

Сначала мы снимали Шевчука полгода, это вышло в 17-минутный репортаж на НТВ в программе «Главный герой».

Мы все знаем Шевчука как рок-звезду, поэта, музыканта, а он ещё и был и остаётся хроникёром времени. С камерой и гитарой он «попёрся» на Чеченскую войну, потом был в Сербии, Таджикистане, Афганистане.

Я сделал об этом сюжет с упором на его чеченскую историю. Юлианович никого вообще не хвалит, в особенности за то, что про него делают, но тут после эфира позвонил мне и спросил: «Ну что, как получилось?». Я говорю: «Да ничего вроде, людям нравится». Он говорит: «Да мне тут тоже звонили, нормально. Ну, ладно, я полез вниз, а то меня сейчас сдует». Выяснилось, что у он у себя на даче в Лебедевке стоит на крыше, обнявшись с трубой, потому что телефон больше нигде связь не берёт.

После этого мы совместно решили, что материала дофига, и надо продолжать снимать. Через пять лет ему должно было исполниться 55, и я предложил такую идею – снимать до этого времени, и проследить, как пройдёт пятилетка. Как меняется Шевчук, как меняется группа, как меняется ситуация в стране?

Но ситуация в стране к 2012 году изменилась так, что Шевчук ни на каком федеральном канале уже был непредставим за свою оппозиционную активность. И меня уже не было на НТВ к тому времени. Мы встретились и решили снимать дальше – в никуда.

10 лет – это временной период с начала проекта и до завершения. А можете сказать, сколько времени вы провели непосредственно рядом с Шевчуком, снимая фильм?

— Мы снимали раз в год, раз в два года, раз в три года. Я был с ним на Болотной площади во время его выступления, я был с ним Красноярске, когда закрыли его концерты.

Я пытался быть рядом в самых важных моментах, таких, когда мой герой находится в, что называется, кислотной среде. Не просто сидит и размышляет, а находится внутри действия, экшена, и проявляется как человек, художник, как артист.

Я не могу точно сказать, сколько времени мы провели вместе. Если судить по часам сьемки… 350 часов есть. И потом ещё мы вместе долго и мучительно монтировали.  Ссорились, мирились. Это была совместная мощная работа, за которую я ему очень благодарен. Потому что это был урок великого авторского смирения для меня.

— Как же из такого количества материала удалось смонтировать 1,5 часа фильма?  Пришлось как-то себя ломать?

— У нас было всех исходников около 3 терабайтов. И всё хотелось «воткнуть». Это была самая страшная работа, когда мы выкидывали, сокращали всё, что можно было сократить, чтобы в итоге это держало, чтобы это был драйв, такой экранный рок-н-рол.

Есть четыре монтажных версии этого фильма. Первая – та, которую монтировал я. Это последовательная история, где эпизоды следуют один за другим. Вторая – то, что мы смонтировали с Юрой вместе, наша компромиссная версия. Третья – та, которую Юра со своим режиссером смонтировал сам. И четвёртая версия – снова наша общая, которую все видят на экране. Я ему благодарен за идею – разбить этот фильм на четыре новеллы.

— А что сказал герой, когда фильм был готов?

— Когда я послал ему последнюю версию монтажа, он не стал уже ничего пересматривать, сказал: «Я уже боюсь этого фильма, боюсь себя, что начну смотреть и опять что-нибудь найду». Он не будет хвалить фильм о себе из простой человеческой скромности.

— Откуда вы брали средства на съёмки?

— Сначала я снимал на технике НТВ и для НТВ. Потом уже стал снимать на свои средства. Потратил в районе 15 тысяч долларов примерно. Бывало так, что деньги приходили откуда ни возьмись. А в 2018 году, когда мы возобновили сьемки, мы объявили краудфандинг на площадке Planeta, собрали около 600 тысяч рублей. Ещё часть денег дал канал «Дождь».

Этот фильм снимался всем миром. Я звонил операторам и говорил им: «Нужно поехать в Питер, а у меня сейчас нет денег. Но снимать надо, потому что Шевчук сейчас готов». И ребята, одни из лучших операторов на рынке, со своей техникой бесплатно ехали снимать.

— Где уже прошли премьеры  фильма «Юра музыкант» и где его можно посмотреть?

— В Воронеже была премьера в январе.

Была большая ростовская премьера, премьеры в Ярославле, в Москве. Думаем сделать ещё показ в Москве, потому что на ту премьеру не попало невероятное количество желающих. А вообще фильм лежит на сайте телекомпании «Дождь».

— Наверняка фильм уже есть и где-то на пиратских сайтах, как вы относитесь к краже интеллектуальной собственности?

— Это плохо, но я «за». То есть, к пиратству отношусь плохо, но в отношении моего фильма хотел бы, чтобы его посмотрели, как можно больше людей.

— Лично вам, какая песня Шевчука ближе всех?

— Я очень люблю песню «Рождество». Там есть такие слова: «Сегодня ночью Рождество, звезда рассыплется на свечи, и мы сольемся в одного, и он поймет, и он ответит. И поведет нас под венец. У алтаря откроет тайны, что все на свете не случайно и смерть для жизни — не конец…»

— Расскажите о вашем новом проекте.

— Я затеял второй народный фильм, гораздо более народный, чем «Юра музыкант». О группе «Сектор Газа». О Юрии Хое, его трагичной, яркой судьбе.

Это фантастический феномен – человек с левого берега, из ниоткуда, который добился всесоюзной популярности и также быстро сгорел. Для меня он – фейерверк, салют.

В фильме будут три основных линии. Первая – биографическая линия Хоя. Вторая линия – история группы. О том, как живут сейчас музыканты Сектора Газа. И третья линия – это линия моих девяностых. Это уникальное, эксклюзивное время, которое больше никогда не повторится. Одновременно ужасное, прекрасное, время смертельно опасной свободы. Когда не было цензуры, жесткого музыкального бизнеса. Сейчас бы никакой Хой не смог бы пробиться и подняться до таких вершин.

Я тогда учился в Воронеже на журфаке, начинал работать в бюро НТВ. Это время абсолютно счастливое, и в то же время тяжёлое и чёрное. Я хочу понять с помощью этого фильма, откуда мы вышли и куда пришли.

 

Анастасия Лихачёва

 

 

 

 

 

В ТЕМУ

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь

СВЕЖИЕ МАТЕРИАЛЫ